В преддверии дня рождения дорогого сердцу поэта, прежде отдадим дань слову всемирно известных читателей Марины Цветаевой: Ильи Эренбурга, Бориса Пастернака и Иосифа Бродского.

 

«Всего лишь за день до смерти он называл Цветаеву и Мандельштама как самых близких, самых личных, самых пережитых им поэтов», - так вспоминал Б. Слуцкий об Эренбурге. А еще в шестидесятые годы, в беседе с Е. Ландау Эренбург сказал: «Пастернака боготворил, теперь люблю. Цветаеву любил, теперь боготворю». (И. Эренбург. Люди. Годы. Жизнь)

 

Борис Пастернак в автобиографической прозе «Люди и положения» признался: «В нее надо было вчитаться. Когда я это сделал, я ахнул от открывшейся мне бездны чистоты и силы… Я думаю, самый большой пересмотр и самое большое признание ожидают Цветаеву…»

 

Иосиф Бродский, будучи двадцатилетним, поставил Марину Цветаеву на пьедестал среди поэтов России двадцатого столетия и свою точку зрения сохранил на всю жизнь.

 

А вот и совсем чудо. – Михаил Веллер («Долина идолов») рассуждая, пишет о том, как можно «… ставить в один ряд с Поэтом милостью Божией Мариной Ивановной Цветаевой, естественной и страстной во всем, боль и нерв, надрыв и удаль, самосожжение и безоглядность. Голову склонить – но не ряд, не чете, не ровня». – Господа,  р а с с л ы ш ь т е.

 

Мне, человеку в литературных и читательских кругах безвестному, безотрывно пьющей стихи, прозу, письма Марины, стало жизненно необходимым сказать и свое слово. У меня не было пути к творчеству Марины, как и ее – ко мне: произошло слияние, но – через «Скрещение судеб» Марии Белкиной, лично знавшей Марину Цветаеву, как и ее детей - Георгия и Ариадну. Книга пришла ко мне 14 июля 1998 года. А на третий день, 17 июля, вышли сами собою строки:

 

                                               Мне тебя, Мариночка, читать –

 

                                               Наперед всю ноченьку не спать:

 

                                               - Ну какая же ты, солнышко,

 

                                                                                 морская?

 

                                               Вся из слез земных! Была и есть

 

                                                                                     живая.

 

День Иоанна Богослова (26 сентября/9 октября) – день рождения Марины Цветаевой близок всем, кто дорожит П о э з и е й.

 

Перед стихами, посвященным Марине, опираясь на п е р в о и с т о ч н и к, скажу еще: не верила и не верю в пороки, приписываемые молвой Марине Цветаевой. А смутно владевшее мною изначально чувство невозможности самого факта самоубийства Мариной, переросло в глубокую убежденность: было убийство, самоубийства – не было! – Как говорится, не на того напали…

 

 

 

                                                 И не Сонечка, не – Аля, не – Ирина,

 

                                                 Но блаженно я близка к тебе, Марина:

 

                                                 Сонечкой – в бреду бреду – люблю,

 

                                                 Алечкой – тебя боготворю.

 

                                                 И, - прости меня! – но маленькой Ириной

 

                                                 Слышу и не слышу голос милый.

 

                                                 Где любовь, там тщетна осторожность:

 

                                                 Повсеместно я ищу возможность

 

                                                 Крылышком с тобой соприкоснуться:

 

                                                 Без тебя немыслимо проснуться.

 

                                                                          ***

 

                                                 Ты смотришь так, как будто – узнаешь.

 

                                                 Ты смотришь так, как будто мы – знакомы.

 

                                                 Ты смотришь так, как будто руку ждешь,

 

                                                 Как будто – на изломе.

 

                                                 Твой взгляд с моим - беспомощным – похож.

 

                                                 И наших глаз – н и к т о - не понимает. –

 

                                                 Прохожий каждый в наши души вхож, -

 

                                                 Никто оттуда – выхода - не знает.

 

                                                                          ***

 

                                                В твой день рожденья долго я смотрела

 

                                                На лик твой нежный, рученьки в перстнях.

 

                                                С твоим портретом расставаться не хотела,

 

                                                Все чудился ресниц приветный взмах

 

 

 

                                               Ты та же: грусть в глазах, полуулыбка.

 

                                               На тонкой талии привычный поясок…

 

                                               У зеркала какая-то ошибка:

 

                                               Ты где-то здесь – стучит и бьет в  висок.

 

                                                                        ***

 

                                               Не украли стол: в ы б и в а л и стол:

 

                                               Даровала жизнь – плыть в Елабугу.

 

                                               И не вынес – мул, и не вынес – вол,

 

                                               Позапрятались – в тучу – радуги.

 

                                               В стольном городе – Москве-матушке –

 

                                               Не нашлось тебе пол-столешницы:

 

                                               Флаги алые у – Иванушек!

 

                                               Налицо в Кремле воздух – бешенства!

 

                                               Как в Елабуге, да на кладбище

 

                                              Служат в августе – не в последний раз! –

 

                                              Помолись за нас, за всех страждущих, -

 

                                              Н е у з н а ю щ и х  твой последний час.

 

                                              Этот час зарей – в кровь окрашенный –

 

                                              Грозной молнией блещет в Вечности:

 

                                               Заступись за нас и – не спрашивай,

 

                                               Отчего – ЛЮБОВЬЮ – не лечимся.

 

                                               Отчего – бездомные – встречные

 

                                               На дорогах наших, как – маятники!

 

                                               Отчего – до сих пор – беспечные…

 

                                               Впрочем, памятник вот поставили…

 

                                               Воскресение тоже празднуем:

 

                                               Взад-вперед самолеты и корабли.

 

                                               На Руси твоей – с Русской Пасхою!

 

                                               Поклонись за нас – от самой земли.

 

                                               Испроси для нас -  чуда – капельку:

 

                                               Только б не было больше – морока,

 

                                               Только б в храмах нам – лиц заплаканных –

 

                                               От – греховности,  не от ворога.